Результаты и их обсуждение

Клиническое течение дизентерии у детей позволило выявить зависимость продолжительности основных проявлений заболевания от варианта инфузион­ной терапии (рис. 1). Так, у больных, получавших реамберин, его применение способствовало более быстрому купированию общеинфекционных симптомов. Длительность анорексии и вялости на фоне проводимой терапии составила 2,5 ± 0,4 и 2,8 ± 0,3 дней соответственно, против 4,3 ± 0,6 и 4,1 ± 0,4 дней у больных группы сравнения (р < 0,05). Установлено сокращение длитель­ности тахикардии (1,8 ± 0,3 против 2,1 ± 0,4 дней) и лихорадочного периода (2,2 ± 0,3 против 2,8 ± 0,5 дней). Выявление примеси крови в испражнениях детей, получавших реамберин, составило 1,7 ± 0,3 против 2,3 ± 0,2 дней.

Реамберин, в терапии среднетяжелых форм заболевания, сокращал дли­тельность интоксикационного синдрома в среднем на сутки по сравнению с больными, получающими общепринятую инфузионную терапию. При тяжелом течении дизентерии отмечается более стремительная обратная динамика обще­инфекционных симптомов, характеризующаяся уменьшением их проявлений на 2 дня и более в отличие от группы сравнения.

Изучение показателей эндогенной интоксикации выявило зависимость тяжести заболевания от уровня маркеров эндотоксикоза. В острый период дизентерии (1-3-й болезни) у 23,5 % больных имело место незначительное нарастание концентрации веществ низкой и средней молекулярной массы (ВНСММ) плазмы (до 10 УЕ). У 62,8 % обследованных детей данные показа­тели находились в пределах 10-19,9 УЕ, а у 13,7 % детей отмечалось выра­женное повышение ВНСММ плазмы свыше 19,9 УЕ. Установлена прямая зависимость тяжести основных клинических проявлений дизентерии и уровня ВНСММ в плазме крови больных. В группе детей с концентрацией ВНСММ плазмы, превышающей 19,9 УЕ, заболевание протекало с преобладанием в клинической картине выраженных проявлений интоксикации (100% против 31 и 33% в сравниваемых группах).

При сопоставлении течения дизентерии у детей с различной концент­рацией ВНСММ плазмы показано, что реамберин сокращает продолжитель­ность интоксикации у больных всех групп (рис. 2). Наиболее выраженный эффект препарата отмечен у детей с концентрацией ВНСММ более 19,9 УЕ. У этих больных лихорадочный период составил 2,4 ± 0,3 против 3,1 ± 0,4 дней у детей группы сравнения, вялость наблюдалась в течение 2,5 ± 0,4 против 3,6 ± 0,5 дней, анорексия, соответственно 2,7 ± 0,4 против 4,0 ± 0,6 дней (р < 0,05).

Длительность сохранения примеси крови в испражнениях детей составила 2,0 ± 0,3 дня, против 2,6 ± 0,4 дней, у пациентов группы сравнения. Анало­гичная динамика интоксикационного синдрома наблюдалась у больных с уровнем ВНСММ плазмы 10-19,9 УЕ, получавших в составе патогенети­ческой терапии реамберин. Период вялости и анорексии составил 1,9 ± 0,3 и 2,1 ± 0,2 дней соответственно, в отличие детей группы сравнения, у которых продолжительность симптомов была превышена в 1,5 раза (2,9 ± 0,4 и 2,8 ± 0,3 дней соответственно).

Обозначения:
ВНСММ плазмы < 9,9 УЕВ;
НСММ плазмы 10 - 19,9 УЕВ; НСММ плазмы > 20 УЕ
1 - лихорадка, 2 - вялость, 3 - анорексия, 4 - головная боль,
5 - тахикардия, 6 - диарея, 7 - гемоколит.

Изучение оксидативных процессов плазмы крови позволило установить неоднородный характер активации СРО в острый период шигеллезной инфек­ции у детей. У большинства обследованных (69,5%) отмечено нарастание уровня СРО, который более чем в 2,5 раза превышал показатели здоровых детей (табл. 1). Из них у 26,1% детей имела место гиперактивация СРО с достоверно значимыми гипервысокими значениями хемилюминесценции плазмы (р < 0,01). В этиологической структуре отмечалось преобладание больных дизентерией Флекснера (70,0 и 83,3% соответственно). У 30,4% больных детей отмечалось достоверное снижение интенсивности оксидативных процессов, что свидетель­ствует о быстром истощении субстратов окисления.

Учитывая полученные данные о неоднородном характере процессов СРО в плазме крови, провели сравнительный анализ эффективности реамберина у детей с различной активностью оксидативных процессов.

У больных (табл. 2), со средним уровнем активации свободнорадикальных процессов реамберин способствовал наиболее быстрому регрессу интоксика­ционного синдрома. Период вялости и анорексии детей короче в 2-2,5 раза, в отличие от больных группы сравнения, достоверно быстрее купировалась тахи­кардия. При изучении динамики местного воспалительного процесса в кишеч­нике выявлено сокращение длительности гемоколита у детей, получав­ших реамберин, в сравнении с больными на общепринятой инфузион­ной терапии.

У детей с гиперактивацией свободнорадикальных процессов реамберин сокращал длительность температурной реакции, тахикардии, анорексии, меньше регистрировалась вялость, в отличие от больных группы сравнения. У детей с исходно низкими показателями СРО длительность интоксикационного синдрома и местных проявлений воспалительного процесса была сопоставима с больными группы сравнения, однако по ряду показателей выявлялась тенденция к сокращению периода интоксикации (табл. 2).

Примечание
* - достоверное отличие c группой сравнения (р < 0.05)
** - достоверное отличие c группой сравнения (р < 0.01)

Помимо положительного влияния на клинические проявления интокси­кационного синдрома, использование реамберина приводило к более быстрой ликвидации воспалительных сдвигов лабораторных показателей перифери­ческой крови и копроцитограммы. Уже к 3-му дню терапии у больных, получав­ших инфузии реамберина, отмечалось снижение количества лейкоцитов относи­тельно исходного состояния (7,9 ± 0,8·10⁹/л против 10,8 ± 1,3 соответственно). Абсолютное и относительное снижение лейкоцитов происходило за счет уменьшения количества незрелых (палочко-ядерных) форм с 24,5 % в первые сутки госпитализации до 5,3% – в период ранней реконвалесценции. К 6-му дню лечения у 84% больных уровень лейкоцитов не отличался от такового здоровых детей (составив 5,6 ± 0,6·10⁹/л против 5,1 ± 0,3·10⁹/л). У детей группы сравнения показатели гемограммы сохраняли умеренно воспалительную реакцию до периода ранней реконвалесценции, характеризующуюся относи­тельным нейтрофилезом (до 63%) и палочкоядерным сдвигом лейкоцитарной формулы (до 9,4%) при количестве лейкоцитов в 7,8 ± 0,9 ·10⁹/л.

Определение длительности колитных изменений в испражнениях боль­ных, по данным копроцитограммы, не выявило отличительных особен­ностей от варианта проводимой терапии. Отмечена лишь тенденция к сокра­щению микроскопической визуализации эритроцитов у детей, получавших реамберин (4,6 ± 0,9 против 5,4 ± 1,1 дней в группе сравнения).

При оценке показателей, характеризующих синдром эндогенной интокси­кации [11, 14], выявлена более динамичная нормализация уровня ВНСММ плазмы в группе детей, получавших реамберин (табл. 3).

Примечание
Отличия достоверны по сравнению:
* – с исходным уровнем (р < 0,05);
** –  с группой сравнения (р < 0,05);
# – со здоровыми детьми (р < 0,01).
ВНСММ – вещества низкой и средней молекулярной массы

У больных, получавших инфузии глюкозо-солевых растворов, нормализа­ция маркеров эндотоксикоза происходила медленнее, и к 3-му дню стационар­ного лечения их уровень был достоверно выше аналогичных показателей у здоровых и получавших реамберин детей. Окончательная нормализация величи­ны ВНСММ плазмы происходила к концу 1-й недели у детей, получавших реам­берин, а у пациентов группы сравнения концентрация ВНСММ плазмы лишь приближалась к величинам здоровых детей.

Аналогичные изменения отмечались в динамике лейкоцитарного индекса интоксикации, выражавшиеся в его нормализации к 6-му дню терапии во всех группах больных (рис. 3). Однако его снижение к 3-му дню терапии было более очевидно у больных, получавших реамберин, составив соответственно, 0,8 ± 0,2 против 1,4 ± 0,3 у детей контрольной группы.

У больных среднетяжелой формой дизентерии, в составе терапии которых использовали реамберин, нормализация значений ВНСММ плазмы наступала уже к 3-му дню стационарного лечения (6,7 ± 0,9 УЕ), тогда как у больных группы сравнения аналогичные показатели сохраняли высокие значения (10,4 ± 1,2 УЕ, р < 0,05). При тяжелой форме дизентерии к 3-му дню терапии концентрация ВНСММ плазмы сохранялась на высоком уровне, однако, при использовании реамберина была меньшей, в отличие от исходного состояния (11,8 ± 1,2 УЕ, против 18,1 ±2,1 УЕ до терапии, р < 0,05) и больных группы сравнения (11,8 ± 1,2 УЕ, против 15,3 ± 1,5, р < 0,05). Нормализация маркеров эндотоксикоза на фоне терапии реамберином при тяжелом течении заболевания происходила к концу первой недели терапии, тогда как у детей группы срав­не­ния в эти сроки отмечена лишь тенденция к их снижению (8,1 ± 0,9 УЕ, против 10,8 ± 1,5 УЕ).

Динамика маркеров эндотоксикоза, в зависимости от сероварианта возбудителя, выявила наиболее быструю нормализацию ВНСММ плазмы и лейкоцитарного индекса интоксикации (ЛИИ) при среднетяжелых формах дизентерии Зонне, согласуясь с данными клинического обследования. Средне­тяжелые формы шигеллеза Флекснера характеризовались постепенным сниже­нием уровня ВНСММ плазмы и ЛИИ с тенденцией к нормализации показателей к концу первой недели терапии (8,8 ± 0,4 УЕ и 0,5 ± 0,03 соответственно). При использовании реамберина обратная динамика показателей эндогенной инток­сикации отмечалась наиболее отчетливо, с нормализацией значений ВНСММ плазмы и ЛИИ к 7 дню заболевания (7,5 ± 0,5 УЕ и 0,4 ± 0,03 соответственно). Тяжелые формы дизентерии Флекснера характеризовались максимальным исход­ным уровнем ВНСММ плазмы и ЛИИ с постепенным снижением изучаемых показателей в динамике заболевания. Однако к концу первой недели полной нормализации маркеров эндотоксикоза не отмечалось. Реамберин приводил к выраженному снижению концентрации ВНСММ плазмы и вели­чины ЛИИ при тяжелой форме дизентерии Флекснера, значения которых к 7-му дню лечения составляли 8,3 ± 0,8 УЕ и 0,6 ±0,06, соответственно, против 10,2 ±1,0 УЕ и 0,8 ± 0,1 у детей группы сравнения.

Антиоксидантное действие реамберина проявлялось снижением интенсивности оксидативных процессов у больных с высокой активацией СРО уже к 3-5-му дню стационарного лечения (рис. 4), устранение дисбаланса между оксидантной и антиоксидантной системами при тяжелых формах дизентерии.

Таким образом, объективными лабораторными маркерами интокси­кационного синдрома являются показатели веществ низкой и средней молеку­лярной массы плазмы, отражающие степень эндотоксемии, обусловливающие тяжесть инфекционного процесса. Рациональная терапия больного предполагает воздействие на все составляющие инфекционного процесса: возбудителя и его токсины, реактивность организма и отдельные звенья патогенеза. Острый период дизентерии характеризуется определенными метаболическими сдвига­ми, выраженность которых определяет не только форму тяжести заболевания, но и вероятность развития осложненного течения заболевания.